В глубоком сне поплывут сыны человеческие, временами кратко касаясь
единой силы, временами проскальзывая мимо копья, но обычно не понимая,
чем были эти мимолетные встречи, вспыхивавшие в их сокровенной
сущности. Лишившись памяти о том, что значит быть человеком, сыны
человеческие должны будут вновь пробудить в себе способности к чудесам.
Ибо
эпоха за эпохой небеса над сынами человеческими будут оставаться
чистыми и холодными, словно хмурый и призрачный серый сон, — лишь
изредка мелькнет где-то искорка света, когда кто-то один проснется и
вспомнит безумие своего сна.
Но... при
воспоминании об этом безумии маленький огонек увеличивается...
вспыхивает внезапно и неистово... крошечное пламя... да, совсем
крошечное... мельчайшее... и все же это — пламя... маленькая надежда на
то, что сон не будет тянуться вечно.
Медленно...
медленно... каждая крошечная вспышка пламени окутывается малыми
крапинками тумана... смотрите же!... откликаясь на эти частицы тумана,
спящие начинают спать беспокойно!
Из пророчеств Безымянного
